Любимые стихи

* * *
Я буду метаться по табору улицы темной
За веткой черемухи в черной рессорной карете,
За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...

Я только запомнил каштановых прядей осечки,
Придымленных горечью, нет - с муравьиной кислинкой,
От них на губах остается янтарная сухость.

В такие минуты и воздух мне кажется карим,
И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,
И то, что я знаю о яблочной, розовой коже...

Но все же скрипели извозчичьих санок полозья,
B плетенку рогожи глядели колючие звезды,
И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым.

И только и свету, что в звездной колючей неправде,
А жизнь проплывет театрального капора пеной;
И некому молвить: "Из табора улицы темной..."
Весна 1925
Осип Мандельштам.

 

Свое.

Пусть луна уйдет за тучи

Будет мрак.

Поцелуями замучай

Просто так.

И прижмись влюбленным сердцем

К моему.

И открой души мне дверцу

Одному....

 

Чтобы Модераторы и не думали... Курсы не выдаю даже Друзьям ( Правила ), даже скрываю от Друзей, что собираю курсы. Это, просто стихи - ничего личного

 

* * *
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.

Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.

Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.

Маком бровки мечен путь опасный...
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..

Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи темные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.

Ты, Мария,- гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить - уснуть.
Я стою у твоего порога.
Уходи, уйди, еще побудь.

Февраль 1934
Осип Мандельштам

 

Прошу понять: для меня Клуб Складчик - стал домом родным. Никогда его не предам ( распространение курсов, и т д). А, стихи, ну это - стихи, небесная субстанция. Тоже - увлекаюсь

 

Свое.

Серое небо над головой

Давит меня по прямой, по кривой.

Давит как будто бы нету друзей.

Давит оно все сильней , все больней.

И напряжение чувствую кожей.

Кто мне поможет ? Кто мне поможет ?

И понимаю , что больше никто.

Словно - вокруг только стаи волков.

Но, как - то по — детски наивно считаю:

Что меня понимают, и чутко внимают.

Может быть небо во всем виновато,

Небо из холода, небо из ваты?

Нет — только я лишь во всем виноват !

И получил за свое во сто крат.

Кто — то всплакнул слегка, кто — то заржал...

А...

Мне исправляться , Друзья, -

Все. Побежал...

 

Ж. Брель

Старики

Старики молчаливы, и разве глаза скажут слово-другое за них.
Пусть богаты они, всё равно бедняки - даже сердце одно на двоих.
В доме пахнет лавандою и чистотой, бродят отзвуки давних речей,
Как в глухом захолустье в Париже живут старики среди старых вещей.
Верно, смолоду много смеялись они - голоса до сих пор дребезжат.
Верно, смолоду плакали много они - до сих пор всё туманится взгляд.
А в пустыной гостиной дряхлеют часы и вздыхают уныло во сне
И бормочат в бреду, и пророчат беду и ему, и ей, и мне.

Старики день за днём отвыкают мечтать: книги спят, пианино молчит,
Больше некого ждать, и воскресный мускат сердце старое не горячит.
Старики неподвижны, их мир что ни день цепенеет, сужается в щель -
От постели до кресла, от кресла к окну и обратно из кресла в постель.
А бывает - на улицу выйдут они и в толпе среди лент и венков
На далёкое кладбище тихо идут и хоронят других стариков
И на миг забывают, что дома часы, удручённо вздыхая во сне,
Всё бормочат в бреду, и пророчат беду и ему, и ей, и мне.

Старики, точно в пруд, погружаются в сон, и не выплыть порой из пруда...
Как боятся друг друга они потерять и, однако, теряют всегда.
Был он злым или добрым? Ах, что за печаль для того, кто остался в живых!
Просто худо ему, что остался в живых, когда сердце одно на двоих.
Вы, должно быть, увидите где-то его, он мелькнёт перед вами как тень
И прощенья попросит за то, что он жив, и за то, что всю ночь и весь день
В опустелой гостиной дряхлеют часы и уныло вздыхают во сне
И бормочат в бреду, и пророчат беду и ему, и вам, и мне.
перевод Мориса Васмахера

А теперь другой перевод:

Они уже давно не говорят совсем или порой, лишь уголками глаз
У них иллюзий нет, по сердцу на двоих и, даже богачи, они беднее нас
И с духом чабреца, лаванды, чистоты, да с ароматом устаревших слов
Будь это и Париж, провинциалом стать немудрено под тяжестью годов
И не от смеха ли ушедших лет скрипит их голос, лишь зайдёт о прошлом речь
И не от слёз былых в глазах ещё сейчас стоит слеза, пугаясь дрожи плеч
А дрожь не оттого ль, что видели они как время жило в ходиках стенных
В гостиной бормоча, твердя то "нет" то "да", и с нетерпеньем ожидало их

У них мечтаний нет, рояль давно закрыт, а книги засыпают крепким сном
И кошка умерла, воскресный же ликёр уже не обдаёт живым огнём
Не движутся они, морщины в жестах их, а мир их начинает исчезать
С кровати до окна, потом с кровати в кресло, и вот уж с кровати в кровать
И их прогулки все, под ручку, лишь вдвоём, одеты в чопорность и к нитке нить
Нужны затем, чтоб быть на похоронах тех, кто старше или не умеет жить
Всплакнуть и позабыть, пускай всего на час, про то, что время в ходиках стенных
В гостиной бормоча, твердит то "нет" то "да", и с нетерпеньем ожидает их

Они не умирают, лишь заснут и спят гораздо дольше, чем в обычный день
Друг друга отпустить они боятся, чтоб не потерять, но не отводят тень
Оставшийся, пусть он добрее или злей, приятней или неприятней был
Каким бы ни был он, вдруг попадает в ад, поскольку он другого пережил
Вы видите его, вы видите её, в дожде печали и в ненастных днях
По настоящему идёт едва плетясь и извиняясь, что ещё не в тех мирах
В последний раз стремясь куда-то убежать от времени, что в ходиках стенных
В гостиной бормоча, твердит то "нет" то "да", и с нетерпеньем ожидает их
В гостиной бормоча, твердит то "нет" то "да", и с нетерпеньем примет нас за них.
перевод Ярослава Старцева

Разные переводы - разное стихотворение...

 

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

Анна Ахматова

 

Марина Цветаева - Молитва

Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, Ты не скажешь строго:
- "Терпи, еще не кончен срок".
Ты сам мне подал - слишком много!
Я жажду сразу - всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана
Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа
и амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне,
Вести детей вперед, сквозь тень...
Чтоб был легендой - день вчерашний,
Чтоб был безумьем - каждый день!

Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след...
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет!

 

Интересно, все-таки: люди очень ценят и уважают стихи - по факту... Даже САМ 4elovek... А, денег на этом сложно - заработать. Возможно, какие-то вражеские программы развития. Правда, стихи это - прекрасно. В сжатом виде колоссальный поток энергии, по - факту. Странно и печально. Но, ничего, мы все - исправим...

 

Мы же не зря тут собрались.

 

Пропиарю, раз такая тема. девочка строками трогает )

 

Через пару дней напишу стихи посвященные "Складчику". Сейчас, пока - занят. Как, в рекламе: " Анонс, Скоро, Ждите..."

 

Был бы я девушкой - меня бы наверняка расклеяло, разобрало на запчасти! )) Очень сильно.

 

Свое.

Твои зеленые глаза –

В них: Солнце, Небо, Бирюза –

Твои зеленые глаза –

Мне ночью не дают уснуть.

Они ласкают и зовут.

Твои зеленые глаза ,

Словно, - Небесная гроза,

Мне расчищают путь.

Твои зеленые глаза –

Как будто – Божие слово –

Мне не дают свернуть.

Твои зеленые глаза –

Про них словами не сказать.

И их в стихах не описать –

Их можно только лишь ласкать,

Губами к ним примкнуть.

Твои зеленые глаза –

Мне целый Мир затмили.

Ласкали, и – пленили…

Твои зеленые глаза.

В них вижу Небо Голубое,

И больше нету мне покоя…

Твои зеленые глаза –

Я – кто – об них, чтоб рассказать…

Я – не того покроя.

 

Кто бы мог подумать, что человек, написавший такие стихи, может искалечить жизнь девочки-поэтессы, которую взял под своё крыло, а потом бросил. Ника очень тяжело переживала разрыв с "дядей Женей". Будучи взрослой, она скажет: "По улице слона водили. Это была Ника Турбина. А потом слона бросили и забыли".
Собственно, Ника

 

Сергей Есенин

Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом - значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет - ему не больно,
У него одна и та же песня.

Канарейка с голоса чужого -
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.

Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.

И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.

Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
"Ну и что ж, помру себе бродягой,
На земле и это нам знакомо".

1925

 

Сергей Есенин

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

 

Хорошо, что такую Тему открыли! Не все же бизнесом с Китаем заниматься... Хочется, и для Души - чего-то...

 

Саша Бест

О кошке и человеке

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там -надцатый век.
Рядом жила ослепительно-чёрная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как её сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был её Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернётся, и тихо шепнёт ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус ещё один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»